– Владимир, так случилось, что начало страшного полномасштабного вторжения пришлось на ваш день рождения – 24 февраля. Как этот день прошел для вас?
– За несколько дней до начала большой войны мы были с гастролями в Мариуполе – вместо одного спектакля пригласили сыграть два. В театре, которого сейчас нет… Это были последние постановки на той сцене. Помню, что город жил размеренной жизнью – дети играли в парке, горожане заняты обычными делами. Я еще тогда сетовал, что в Киеве все нагнетается, а здесь спокойно. Ничего не предвещало того, что случилось совсем скоро… После гастролей мы с женой улетели к друзьям за границу, буквально на два дня – отпраздновать день рождения. 22 февраля вылетели, а на 25-е были билеты обратно в Киев.
Видео дня
А потом грянуло страшное 24-е… У нас с собой один небольшой чемоданчик, денег маловато. На банковских картах что-то было, но снять не удалось. Благо помогли друзья – пробыли еще у них какие-то дни. И быстро вернулись домой. А в апреле уже начали работать. Нам говорили: зачем, кто придет на эти спектакли? А собрался полный зрительный зал. И мы решили, что должны и дальше поддерживать людей, собирать деньги нашим ребятам на фронт. С гастролями в те месяцы мы ездили почти одни.
Сейчас все это активнее происходит – и слава богу! Артисты в такое тяжелое время тоже должны брать на себя ответственность. Эмоциональное состояние людей сейчас очень непростое. Наша задача – его повысить, оптимизировать, дать людям положительные эмоции. Мы сменили свой репертуар – стало чуть больше позитивных спектаклей, чтобы зрителю хотя бы на пару часов дать возможность отдохнуть от страшных эмоциональных нагрузок.
– После спектакля вы со сцены разговариваете со зрителями – это такой ритуал. О чем эти разговоры?
– Благодарю, что пришли на спектакль в такое непростое время, что позволили обменяться положительными эмоциями. Это сила, энергия добра и любви. Люди поддерживают эти месседжи, реагируют очень тепло. А зрителя не проведешь. Мы время от времени выставляем в Facebook видеофрагменты сцен, как выходим на поклон после окончания представления. Не говорим же: вы поаплодируйте, а мы снимем, – нет. Видно, что собравшиеся в зале реагируют искренне, поднимаются с кресел, несут цветы, не отпускают актеров.
– Многие из ваших коллег говорили в начале большой войны, мол, сомневаются, что вернутся в профессию, потому что «кина не будет». У вас были такие ощущения?
– Нет, не было у меня такого. Что касается коллег, думаю, это паника немного накрыла. Сначала со многими такое происходило, потом потихоньку пришли в себя – работают. Мы со спектаклем «Муж моей жены» доехали аж до Лондона. Играли в известном театре, где начинал карьеру Чарли Чаплин. Пришло очень много людей – мы привезли такую себе связь украинцам с Родиной. Потом были гастроли по странам Балтии – там вообще повсюду украинские флаги, что очень удивляло и радовало. В государственных учреждениях, на домах обычных людей. В Риге, Вильнюсе – флаги, билборды с нашей символикой. И это месяц назад – прошло столько времени, а поддержка не гаснет. Местные нам искренне говорили, что мы защищаем и их, и Европу.
– В свое время вы много снимались с российскими актерами, с некоторыми дружили. После 24 февраля кто-нибудь звонил вам?
– Откровенно скажу: я не хочу об этом говорить. И об Оксане Байрак, у которой снимался. Мы давно не общаемся.
– Тогда расскажите о Барбаре Брыльской, которая публично поддержала Украину в противостоянии с Россией, хотя успешно снималась в свое время в обеих странах.
– Ну видите, она умный человек, потому и поддерживает нас. С Барбарой мы снимались в фильме «Странное Рождество». У нее була огромную роль, приходилось учить много текста, поэтому была поначалу напряжена. Съемки проходили в санатории под Киевом, и там нам накрывали роскошные обеды. Актерский состав был небольшой. Богдан Ступка доставал чего-нибудь крепкого – угощал. Но немного! Когда заканчивали съемки, мы оставались в гримерке пообщаться. В непринужденной обстановке и наладили такой хитростью контакт. Выяснилось, что Барбара – отличная женщина, с прекрасным чувством юмора.
– В одном из ваших спектаклей играете в компании с Сергеем Калантаем, который очень много о себе рассказал в недавнем интервью нашему изданию, и Тамарой Яценко, о которой почти ничего сейчас не слышно.
– Это спектакль «Бейби бум». Все у Тамары хорошо – работает. Зритель ее воспринимает тепло. Очень хороший спектакль у нас получается. И тема интересная – о семье, о детях. Вроде бы и комедия, но история поучительная – посвящена демографической ситуации. И актуальна на сегодня, потому что не секрет, многие семьи из-за войны распадаются.
– По отзывам ваших коллег, вы дружелюбно относитесь не только к людям, но и к вещам. Рассказывая об автомобиле, говорите: «Я подружился с ним». Откуда черпаете позитив?
– Мир сейчас такой непростой, столько бед вокруг, что если мы еще будем отражать ненависть и злость, то как выживать? Потому я люблю не только людей, но и вещи, как вы правильно заметили. Они ведь имеют свою энергетику, память. Автомобиль тоже можно любить – и, поверьте, он будет отвечать тем же. Какое-то время моим девизом по жизни был такой: «Иди и ни на что не надейся – и не будешь разочарован!» Это слова одного из моих героев в спектакле. А сейчас, наверное, главный вот этот: «Относись к людям так, как бы ты хотел, чтобы относились к тебе».
– Как теперь празднуете свой день рождения, учитывая, что дата приходится на столь тяжелую дату?
– Для меня всегда день рождения был всего лишь очередным поводом встретиться с родственниками и близкими. Но сейчас, во-первых, не время для каких-то празднований, а во-вторых, все мои разбросаны по миру. Ну, можем собраться в очень узком кругу – с друзьями, которые рядом.
– Вы родились и выросли в шахтерском городе Кадиевка, который сейчас находится во временной оккупации. Остались ли там родственники и друзья?
– Никого. Самый близкий мой друг детства – здесь, в Киеве. Родственники переехали давно. Только на кладбище могилы родителей, но я там был очень давно. Однажды один из телеканалов делал со мной большое интервью, и решили подготовить сюрприз. Попросили кого-то из местных снять на видео улицы города. Что я там увидел? Ничего хорошего. Разрушена школа. Дома, где я родился, уже нет. Удручающее чувство. И в ближайшее время вряд ли что-нибудь там изменится.
– Кто рассказывает вам, какая там жизнь?
– Ну, какие эти разговоры? Зависит от того, кто рассказывает, вы же понимаете. Но я знаю от знакомых, уехавших, что там упадок – позакрывались шахты, а это был основной вид заработка. Работы нет.
– А какое вам название нравится больше: Кадиевка или Стаханов, как город назывался прошлые десятилетия?
– Я родился в Кадиевке, поэтому для меня этот город всегда имел такое название. Стаханов – так называли позже – это советская пропаганда придумывала героев. Это известная история.
– В свое время в печати писали, что у нас есть дача в Крыму. Какова ее судьба?
– Нет у меня дачи в Крыму! И никогда не было. Откуда эта информация – не могу понять. Чего только не напишут… У меня была экоферма в Одесской области. Но это было давно. В другой жизни.
Ранее OBOZ.UA писал, что Владимир Горянский рассказал о последнем разговоре с Писанкой и назвал «звоночки» ее тяжелой болезни.
Также читайте на OBOZ.UA интервью со звездой «Довбуша» Алексеем Гнатковским о том, чем россияне отличаются от украинцев и почему сейчас самое важное – уберечь свое.
Только проверенная информация у нас в Telegram-канале OBOZ.UA и Viber. Не ведитесь на фейки!
